В обсуждении приняли участие сами авторки и режиссерки пьес, а также приглашенные эксперты – критик и куратор театральных проектов, бывшая арт-директриса и друг Любимовки Елена Ковальская и актриса, педагог и основательница театра-студии «Дом культуры» Елена Набокова. 

 

Обсуждение пьесы «Vepsleižed akad puhundas eloks/Вепсские женщины в заговоре на жизнь»:  

Елена Ковальская осталась под большим впечатлением и от читки, и от самой пьесы. Она отметила интересную структуру пьесы, в которой сочетаются две формы документа: первый структурный элемент – речь героинь (документальный текст, хоть и литературно обработанный), а второй – монологи самих авторок, записанные в форме поэтических текстов. Два этих элемента смонтированы в общую композицию, которая ставит перед читателем/слушателем вопрос: с какой целью две женщины отправляются в Карелию?

По словам Елены, поначалу кажется, что ими движет этнографический интерес, затем предмет исследования меняется на антропологический. А еще позднее в пьесе начинает проявляться современный контекст войны и становится понятно, что вопрос, ответ на который ищут две женщины, приехавшие в вепсские деревни, – «Как дальше быть? Что дальше делать? Как спасать и спасаться?»

Авторки пьесы обретают оберег-ответ на вопрос у одной из своих героинь и это становится смыслом всего путешествия – найти и узнать этот «заговор на жизнь».  

«У меня было чувство, что я вместе с героинями обрела этот “заговор” и он мне нужен».

Вторая тема, которую отметила в пьесе Елена Ковальская – вопрос самоидентификации. Авторки изучают, как идентифицируют себя вепсские женщины и одновременно занимаются конструированием собственной идентичности. В конечном счете они обретают свою женскую идентичность и реконструируют в пьесе несколько вепсских «женских перформансов», например, создание оберега, в который вплетается менструальная кровь.  

Елена Набокова живет и работает в Алматы, для нее пьеса оказалась очень близкой и созвучной разговору о казахских женщинах и казахском языке, который долгое время был забыт, существовал на бытовом уровне и только теперь возрождается вместе с историей казахских обычаев.

Пьеса дала ей ощущение опоры и земли под ногами:

«Это как какая-то опора в наш сегодняшний день. Когда слушаешь голоса героинь, становится спокойно, будто ты возвратился домой».

Текст «Вепсские женщины в заговоре на жизнь» был написан в рамках арт-резиденции «Изба», созданной клубом путешествий «Лес и ветер».

Авторки Ксения Савельева и Настасья Федорова рассказали о том, как проходила резиденция, о знакомстве с жительницами вепсских деревень и о процессе сбора вербатимов. Настасья Федорова:

«Прелесть сбора вербатима была в том, что эти женщины действительно хотели рассказать о своем опыте, языке, для них было важно поделиться этим. Текст живет за счет энергии, которую в него вложили наши прекрасные донорки».

Ксения Савельева добавила, что они с Настасьей были вхожи в быт своих респонденток, которые видели в них «младших женщин»:

«Конечно, для нас было важно перенести все то антропологическое, что мы там схватывали, в наш автофикшн текст, потому что это был действительно очень яркий опыт, и неожиданный для нас. Мы с Настасьей не совсем понимали, куда мы едем, что мы там встретим. Поэтому внутри текста есть ритмичность нашего погружения и узнавания, которую мы проживали на месте работы».

Режиссер читки Иванка Польченко поделилась тем, что в процессе работы совсем не воспринимала текст как документальный. Главной задачей для нее и актрис было передать голос, внутреннюю жизнь, которая звучит в монологах реальных героинь, не впадая при этом в имитацию. Также для создателей читки было важно, что в пьесе есть два голоса – вербатим героинь и рефлексия авторок, – и эти голоса исходят из двух разных жизненных позиций, а также из разных временных точек на линии жизни. Каждая артистка пробовала найти оба эти голоса в себе.

«Этот текст по-новому позволяет взглянуть на главный вопрос, которым мы все задаемся: “Как жить?” И то, что он отвечает на этот вопрос с универсальных, общечеловеческих, гуманистических позиций – стало главным критерием, почему этот текст захватил меня».  

 

Обсуждение пьесы «Фейерверки в тумане»:

Елена Ковальская сказала о важности того, что январские протесты в Казахстане находят свое отражение в текстах, т.к. память об этом событии остается не проработанной и не отрефлексированной.

Елена отметила очень театральный подход, выбранный авторкой пьесы, – говорить «от себя», создавать собственный монолог на фоне исторических событий. При этом человек, который ничего не знает про Кровавый январь 22-го года, мало что узнает о нем из пьесы. Поэтому у Елены возник вопрос, не должно ли в тексте быть больше исторического фона и контекста.

«Здорово найдена метафора фейерверка – праздника, который в момент оборачивается насилием, которое потом покрывается праздником и остается неотрефлексированным».

Экспертка видит в пьесе Кристины Зориной большой театральный потенциал, т.к. содержание пьесы соразмерно ее объему, ей показалось важным, что читка записана самой авторкой, т.к. речь Кристины делает звучание текста аутентичным, и Елена легко представляет этот текст звучащим со сцены, также в исполнении самой Кристины.  

Елена Набокова была свидетельницей Кровавого января и помнит, как новогодние фейерверки переросли в стрельбу. Она согласилась с тем, что это событие до сих пор не получило оценку и не было никак разъяснено. Елена обратила внимание на рефрен пьесы «это делает меня счастливей», в котором звучит общее для всех тогда желание опереться на какие-то маленькие, очень простые вещи, как, например, вкус сыра и меда, оставшихся в холодильнике.

Также эксперт отметила практически документальную точность и честность пьесы, отражающей ощущение человека, отрезанного от мира и находящегося в четырех стенах своей квартиры без возможности связаться с близкими. Контекст этой пьесы – существование простого человека в условиях военных действий, смысл которых непонятен, неясны ни причины начала, ни возможности окончания, и Елена видит в этом большую метафору сегодняшнего дня.  

Авторка пьесы Кристина Зорина рассказала что изначально не задумывала пьесу, просто фиксировала все происходящее с ней в период неизвестности. Когда же дело дошло до создания пьесы, ей не хотелось слишком сильно структурировать свои записи, чтобы текст не был похож на дневник, хотелось передать разные ощущения – чувство подъема в один день, спада в другой.

«Почему я назвала это пьесой-терапией? Потому что было ощущение, что хочется что-то сделать для того, чтобы не забывать об этом событии и как-то через него пройти еще раз, прожить и тогда уже идти дальше».

Прокомментировали читку и арт-директрисы Любимовки Наталия Лизоркина и Елена Гордиенко.

Наталия поделилась тем, как пьеса наложилась на ее личный опыт проживания войны. Благодаря тому, что читка записана самой Кристиной, получилось сократить дистанцию и создать ощущение, как будто авторка разговаривает лично с ней. Елена тоже отметила то, как личный бэкграунд проникает в текст и делает его не просто документальным, но и почти универсально говорящим про то, что близко сейчас многим людям в разных странах.